Целевые методы лечения рака предназначены для более точного воздействия на злокачественные клетки, чем традиционные химиотерапевтические препараты. С их способностью точечного воздействия на раковые клетки, предполагалось, что эти препараты будут менее токсичны, чем ковровые бомбардировки химиотерапевтическими препаратами, которые убивают все быстро делящиеся клетки, как злокачественные, так и здоровые.
Но исследования на мышах направленных препаратов нового класса, называемых IAP антагонисты, которые предположительно менее токсичны, показали, что эти препараты не совсем свободны от токсичности.
Антагонисты ингибитора апоптоза (IAP) в настоящее время проходят клинические испытания для рака груди, рака печени, рака легких, рака поджелудочной железы, рака простаты, рака яичников, кожи и крови по воздействию на блоки сигналов, которые позволяют раковым клеткам обмануть смерть. Но они также активируют пути, которые контролируют клетки разрушающие кость.
В исследовании, результаты которого были опубликованы в феврале 2013 года в журнале Cancer Discovery, патологоанатом Дебора В. Новак (Deborah V. Novack) и ее коллеги из Медицинской школы Вашингтонского университета в Сент-Луисе обнаружили, что мыши, получавшие IAP антагонисты имели повышенный риск развития рака костей.
“Существует очень мало молекулярных путей, которые на 100 процентов предназначены исключительно для опухолевых клеток”, говорит Новак. “Нет возможности полностью избежать воздействия лекарств на потенциально нормальные белки”.
В прошлом году, исследователи сообщили, что препарат Zelboraf (Vemurafenib), который недавно был одобрен для лечения метастатической меланомы, может ускорить рост плоскоклеточного рака, рака кожи другого типа. А в мае 2012 года Американская ассоциация продовольствия и медикаментов сообщила, что данные, собранные в течение предыдущих семи лет показали, что препарат Revlimid (леналидомид) предназначенный для лечения множественной миеломы повышает риск возникновения рака нового типа.
Первый намек на такие побочные эффекты часто всплывает во время лабораторных исследований, говорит Джеральд С. Фалчук (Gerald S. Falchook), клинический научный сотрудник Центра Anderson Cancer в Хьюстоне. “Когда мы начинаем лечение человека”, говорит Фалчук, “мы указываем список параметров для отслеживания побочных эффектов, которые мы могли бы ожидать на основе того, что мы знаем о цели препаратов и что мы узнали из исследований на животных”. Это позволяет обнаружить много побочных эффектов до того, как препарат будет одобрен.
Проводя исследования на мышах, Новак обнаружила, что препараты, называемые бисфосфонаты, могут противодействовать эффектам возникновения рака костей, связанных с антагонистом IAP. Но, на сегодняшний день, ученые не изменили своих пробных клинических схем. “Для нас на самом деле нет никаких оснований на данный момент, пусть и на основе клинического опыта, предотвращать то, что мы не видим”, говорит Али Фаттей (Ali Fattaey), президент и главный операционный директор фармакологической компании Curis, которая разрабатывает IAP ингибитор CUDC-427.
Новак призывает пациентов сообщать о любых необычных симптомах или побочных эффектах своим врачам. “Пациенты не должны игнорировать то, что может быть неожиданным”, говорит она, “особенно если в их лечении используется более новая терапия”.
В связи с изложенным перед началом применения целевых препаратов, спросите у врача:
- Как много известно о побочных эффектах препарата?
- Каковы наиболее распространенные побочные эффекты?
- Каковы редкие, но серьезные побочные эффекты?
- Что делать, если я замечаю необычные побочные эффекты или симптомы?
Лечебные препараты, предназначенные для узконаправленного воздействия на раковые клетки, также могут иметь побочные эффекты.
